"ВЕК" № 34, 04-11 Октябрь, 2002 г., полоса № 01

Президент Латвии Вайра Вике-Фрaйберга:
«За год я выучила пять русских слов»

Глава Латвийского государства приняла в своей резиденции узкий круг российских журналистов. Политическую прессу представлял корреспондент «Века».

— Госпожа президент, Латвия стремится стать членом НАТО и Евросоюза. Если это произойдет, как будут строиться ее отношения с Россией?

— Ожидается, что мы вступим в НАТО на заседании, которое состоится 2 ноября. Если не в этот день, то позже, но это произойдет. Мы давно стремимся в эту организацию, и входящие в нее страны также хотят видеть Латвию в своих рядах, прежде всего из соображений безопасности. Мы знаем, что у России есть возражения и опасения против вступления балтийских стран в Североатлантический альянс. Но Латвия идет выбранным ею путем, и мы надеемся, что после того, как мы станем полноправным членом этой организации, Россия изменит свое мнение.

— Не приведет ли вступление Латвии в Евросоюз к тому, что российский рынок будет для нее потерян?

— Я думаю, это уже практически произошло. После банковского кризиса 1998 года объемы нашей торговли с Россией снизились до драматического уровня. У Латвии не было иного выбора, кроме того, как искать партнеров в другом направлении. Это нам удалось. Примерно две трети производимых у нас товаров экспортируется в государства Евросоюза и другие страны мира. Мы сейчас достигли самых высоких в Европе темпов экономического роста и считаем, что должны продолжать работать в этом направлении — развивать производство, повышать уровень технологии, создавать новые рабочие места. Прежде мы жили в общей интегрированной системе под контролем коммунистической партии. Сейчас ситуация изменилась, старые связи разрушились, оборудование не соответствует современным требованиям. Предприятиям ничего не остается, как приспосабливаться к новым условиям — модернизироваться, переориентироваться на новые рынки. Или закрываться. Это непростой процесс, но так происходит во всем мире. А что касается российского рынка, то в любом случае он остается привлекательным для нас, и в будущем мы надеемся использовать его значительный потенциал.

— Как в Латвии относятся к созданию крупных грузовых терминалов в морских портах Ленинградской области? Нет ли опасений, что товарооборот между Россией и Латвией еще более снизится?

— Конечно, это может произойти. Но, в конце концов, порты всего лишь предлагают услуги для бизнесменов, а те всегда стремятся к выгоде. И если латвийские порты смогут предложить более выгодные условия, чем те, что в Ленинградской области, то российские грузы, несмотря ни на что, пойдут через Латвию. Это конкуренция.

— Что нужно для того, чтобы активизировать экономические отношения с Россией?

— Это уже происходит, контакты восстанавливаются. Особенно я бы отметила успешное развитие связей между муниципалитетом Риги и мэрией Москвы, а также между таможенными службами наших государств. Кроме того, нам предстоит привести в порядок нашу границу. Мы должны воспрепятствовать терроризму, контрабанде, другим преступным проявлениям, с этим нужно бороться самым строгим образом. Однако того, чтобы наши автоперевозчики по четыре дня стояли на границе, ожидая возможности въехать в Россию и ввезти туда свой товар, быть не должно.

— В ближайшие дни в Латвии пройдут выборы депутатов сейма, которые в следующем году назовут имя нового президента страны. Как, по-вашему, не будет ли более демократично предоставить этот выбор народу Латвии?

— Я часто встречаюсь с людьми, и в основном они высказываются за то, чтобы президент избирался прямым всенародным голосованием, а не опосредованно, через представителей парламента, как это происходит сейчас. Люди считают, что они должны быть ближе к тому человеку, который является символом государства, они хотят, чтобы у каждого была возможность высказать свое отношение к этому человеку.

— А как к этой идее относятся в сейме?

— Конституционное право избирать президента страны — одна из привилегий, которые имеет парламент. И конечно, депутаты не станут первыми поднимать вопрос о том, чтобы от нее отказаться. Не знаю, чем это закончится, но сейчас собираются подписи под законопроектом о прямых президентских выборах в Латвии. Если более 10 процентов избирателей подпишут законопроект, то он будет направлен в сейм, это уже будет новый сейм. Если депутаты скажут «да», то закон будет принят, если «нет», то его проект вынесут на всенародный референдум.

— Законодательство вашей страны, равно как и официальная трактовка исторических событий, не делает никаких различий между немецко-фашистскими войсками и сражавшейся против них Красной армией. Период, когда Латвия входила в состав СССР, так же как и фашистский, у вас официально именуется оккупацией. Не буду говорить о русских, но в рядах советских войск, освобождавших Европу от фашизма, было и немало латышей. Они что, тоже считаются пособниками оккупантов?

— Да, можно так сказать.

— Но их же очень много, таких людей.

— Ну что же, так получается. Но я прошу обратить внимание на то, что Латвия никогда не собиралась и не собирается судить ни одного честного фронтовика. У нас только три пункта, по которым можно судить военного, — за военные преступления, за геноцид и за преступления против человечества. Война на фронте не является преступлением и никогда не будет так квалифицироваться.

— Еще один вопрос вызывает в России немалое беспокойство — это возможность получения русскоязычным населением гражданства вашей страны.

— Если говорить о нашем законодательстве, то мы придерживаемся демократических принципов, которые утвердились на Западе после Второй мировой войны. Это общие законы, которые мы адаптировали к нашим условиям. Должна сказать, что Евросоюз предъявляет очень строгие требования к соблюдению демократических норм в стране. В связи с этим Латвия уже значительно смягчила закон о гражданстве по сравнению с тем, который был принят сразу после обретения независимости. Он, например, стал либеральнее, чем в Германии, и, пожалуй, либеральнее, чем аналогичный закон в России. Наш закон позволяет каждому жителю Латвии самостоятельно решать, получать гражданство или нет. А требования для того, чтобы стать гражданином Латвии, весьма либеральны и минимальны.

У нас с этого года начала реализовываться специальная программа, направленная на то, чтобы информировать людей о том, как получить латвийское гражданство. Мы рассказываем, какие вопросы задаются на экзамене по получению гражданства, чтобы люди знали, что нужно, например, знать наш гимн, его не так уж и сложно выучить — в нем только два куплета, а не пятнадцать. Ходит множество слухов о том, что гражданство якобы тяжело получить, что на экзамене сложные вопросы... Поэтому информирование, я считаю, должно продолжаться.

— Вы уже два года изучаете русский язык. Зачем он вам и как продвигается обучение?

— Русский язык открывает большие возможности в познании литературы и в общении между людьми. Когда меня избрали президентом, это стало еще актуальнее по двум причинам: во-первых, в Латвии проживает много русскоязычного населения, а во-вторых, Россия является нашим соседом. К сожалению, изучение языка в моем возрасте требует времени, а оно, при моей должности президента, большой дефицит. Так и получается, что в год удается выучить только пять слов. В общем, с русским языком у меня пока трудности…

— Понимаю вас. Но не заставило ли это задуматься вас о том, что большинству немолодых русскоязычных людей тоже трудно учить язык, в их случае — латышский?

— Маленький нюанс. Я вернулась в Латвию около четырех лет назад. А эти люди живут в Латвии несколько десятилетий, многие — всю жизнь. И меня удивляет, что они не могут сказать по-латышски и трех предложений. Я-то три предложения по-русски уж могу сказать.

— Нашим читателям будет очень приятно услышать из ваших уст какую-нибудь фразу на русском языке.

— Прямо сейчас? Как-то неожиданно, я даже стесняюсь… Нет, ничего не скажу.

Записал Владимир ПЕРЕКРЕСТ,

обратно




Сайт управляется системой uCoz