Широкую популярность в Латвии имена Вайры Вике-Фрейберги и Иманта Фрейберга обрели в конце восьмидесятых годов, когда в Монреале увидели свет «Солнечные дайны», но в латышском зарубежье, а также в определённых кругах в Латвии для многих не было секретом, что над грандиозным проектом компьютеризации дайн чета учёных в Канаде работает уже больше десятилетия. Излишне напоминать, что в Латвии это известие было воспринято со смешанным чувством.
Значит, некие латышские эмигранты решили по-своему прочесть дайны и ввести их в какой-то мистический аппарат (компьютер или как его?), для которого в латышском языке не нашлось ещё и порядочного названия? — тут было от чего прийти в волнение! Как это так — «они» будут читать наши дайны, и кто их знает, что там обнаружат! Собираются ввести в электронную память всего Кришьяниса Барона — как тогда с нами, со знаменитым «шкафом дайн», который нам отец Баронс оставил, если «они» там у себя смонтируют новый шкаф, побольше, с бесконечным числом ящиков, ключей и ключевых слов! Человеческая психика устроена так, что новое, неизвестное вызывает настороженность и опаску. По свидетельству современников, находившихся тогда в эпицентре академической жизни, новые методы исследования тогда, в семидесятые годы, в силу даже объективных причин не могли принять фольклористы и филологи, воспитанные в совершенно иной традиции. Да и много позднее, и «двадцать лет спустя, когда всем известные и дорогие гости — супруги Фрейберги наконец привезли записанные на дискету дайны Кришьяниса Барона, некоторые руководители институтов Латвийской АН находили предлог для того, чтобы от этого неоценимого дара так или иначе отмахнуться» 3.
Говорят, история повторяется дважды, и латышская фольклористика тут может служить подтверждением. Если в 1880 году шкаф, в дальнейшем послуживший хранилищем целого духовного богатства — собрания дайн — был устроен по намёткам некоего немецкого столяра 3 и собирание их, изучение и систематизация связаны с трудами К.Барона в Санкт-Петербурге, то второй значительнейший этап в изучении и систематизации латышских народных песен в восьмидесятые годы 20 века, их компьютеризация и современная интерпретация происходили в Канаде. Как и в тот, первый раз, — за пределами Латвии. 3*
Кришьянис Баронс искал и обнаружил в народной песне отражение жизни во всей её полноте, многообразии и правде, его классификация дайн стала важным аргументом в исследовании народных верований, языка, истории и ментальности, а также неисчерпаемым источником вдохновения для культуры и искусства новейшего времени.
Вайра Вике-Фрейберга и Имант Фрейберг расположили дайны по отношению их к ключевому слову и понятию — Солнцу; избрав системообразующим центром солнечную энергию, рассеянную в тысячах дайн, они акцентировали их трансцендентную сторону, — участие не только ближайшей предметной среды, но и космических сил в жизни и судьбе человека.
Всякое богатство требует хозяйского обращения, периодического «проветривания» шкафов. Так и с сокровищем дайн. И не менее, чем сбережение в шкафах и изучение, важна жизнь дайн в народе — то, как их помнят, читают, поют. Перспектива нового прочтения народных песен, намеченная в «Солнечных дайнах», оказала влияние не только на ученых, академиков и фольклористов Советской Латвии, но и вдохновила талантливых читателей, не претендующих на научные открытия, — им всего лишь, так же как чете Фрейбергов, захотелось по-своему прочесть дайны и выделить из огромной массы песен наиболее «свои». Так была начата серия книг «Моя народная песня», в которой тематический отбор и комментарии составителя были призваны заново открыть и увидеть мир дайн во всей его самобытности и многообразии, включая эротические или «озорные» попевки, которым, кстати говоря, нашлось место и в массиве «Солнечных дайн». «Что нужно знать девушкам» (1981, составитель — поэт Имант Зиедонис), такой же сборник, посвященный подрастающему юноше (1984, опять же Имант Зиедонис), «Парень ищет девушку» (1990, озорные дайны с предисловием и послесловием поэта Кнута Скуениека), «Мастерим новую душу» (1996, составитель Раймонд Паулс), «Родничок любви» (1996, Латышские народные песни, озорные и другие, составитель Роальд Добровенский, под редакцией Велты Калтыни), — всё это образцы личного, субъективного прочтения, заново открывающего оригинальность мира дайн, их неувядаемое обаяние, жизнеспособность в наши дни, в контексте современности.
Личность и творчество Вайры Вике-Фрейберги повлияли и на латышскую поэзию наших дней, и следы этого влияния можно отыскать не только в подтексте тех или иных произведений, но и в стихотворениях, адресованных непосредственно Вайре Вике-Фрейберге. Вот, например, посвященное ей в 1983 году стихотворение Мариса Чаклайса «В окружении лип» 5:
И к липе ты лоб прижимаешь,
И дальние дали стихают.
Как псы, успокоились войны.
Слезинки на липу стекают.
То было весной, в пору соков,
Когда нагреваются камни,
Когда ещё грязь непролазна,
А хочется — босиком.
И к липе ты лоб прижимаешь.
Не слышал я, что ты сказала.
Вам с липою лучше известно,
Чему вам друг друга учить.
И я — в круге лип, в их круженье.
Струятся, я чувствую, токи,
Живит ваша сила живая,
Друг в друга бессмертье вливая.
Родиться, найти, потерять
Отчизну и выйти опять
Сюда сквозь весеннюю слякоть
И, к липе прижавшись, заплакать..?6
3
Samsons V. Atmiņas par jauno Latvijas Valsts prezidenti. (Воспоминания о новом президенте Латвии.) // Neatkarīga Rīta Aviīze, 1999. g. 30. junijs, 3. Ipp.
3
Arājs K. Krišjānis Barons un latvju dainas. (Кришьянис Бароне и латышские дайны.) — Rīga: Zinātne, 1985.
4
Русскому читателю следует знать, что для латышей липа — символ женственности и красоты, в то время как beērzs - берёза — в латышском 12 языке существительное мужского рода. (Примеч. переводчика.) 6
Čaklais M. Četri balti krekli. (Четыре белых рубахи.) — Rīga: Liesma, 1991, 254. lpp. (Перевод мой. — Р.Д.)
* Такова нумерация ссылок в книге (Примеч. оцифровщика)